тетрадь 4. "Две истории" 1994 год

"Дружба"

Зима. Леха идет домой из школы. Скрип тормозов, - от неожиданности парень вскрикнул. Машину зане-сло, и Леша оказался между ней и бетонным забором… … Крик. - Это же Лешка! - Его голос Аля узнала бы из миллиона других. - И с ним что-то случилось! - де-вочка забыла про магазин, про маму, которая ждет молоко… Когда она подбежала, там уже была скорая. Девчонка вцепилась в Лехину руку, и не отпускала. Так Алев-тина попала в больницу. В операционную ее не пустили, и она сидела под дверью. Ждала… …Уже вторые сутки Леха не приходит в сознание. В первый же день Аля позвонила маме и сказала, что она в больнице, и там и останется. Мама попыталась что-то возражать, но девчонка просто положила трубку. Родителей к Алексею пускали лишь на несколько минут, Алю же уже даже не пытались выгнать. Врачи и сестры привыкли к ней. Между собой они посмеивались: - Невеста что ли? - Гадали они. - А может сестра? - Нет. Родители ее дочерью явно не считают. - Невеста?! А не рано ли? Мальчику 16 лет. А ей и того меньше - 13. - Да кто их знает, нынешних детей-то… Акселерация… Но они уважали девчонку за ее преданность и упорство - ведь весь персонал больницы, не смог ее заста-вить уйти. Ни на минуту. - Вызов. Тринадцатая!?! - Неужели очнулся? - Он приходит в себя. Работа сердца нормализуется, - докладывала дежурная сестра. Мальчик открыл глаза. - Тинка?! - он попытался улыбнуться. - Все будет хорошо. - Прошептал он, увидев слезы на ее глазах. И опять беспамятство… - Пусть. Сердце работает нормально, теперь выкарабкается. …Аля?! Алечка!! А-а-лька-а-а-а!!!! - Плакала маленькая девчонка. Недалеко от нее парнишка постарше таскал за косичку девочку лет десяти. Та молчала и пыталась брыкаться, но из глаз ее лились слезы. Рядом валял-ся резиновый мячик, вспоротый стеклом. Такой наглости Алеша не выдержал. Он был по старше этого нахала, да и посильнее его. Он надавал ему как следует по шее, и поставил фингал, - что бы дольше помнилось. Хулиган заревел и поплелся домой. А маль-чишки стоящие вокруг, над ним вволю посмеялись. - Жми отсюда! - Беги к маме, пусть она сдачи даст! - Крути педали, пока еще не дали! Леха вытер девочке слезы. Она была так растеряна, что даже не сопротивлялась. Он подвел ее к малышке. - Не реви. Вот твоя сестренка. Живая и здоровая. А мячик я тебе новый подарю. Приходи завтра сюда. Он вернулся к мальчишкам. - О. Леха. Великий Рыцарь. - И что это с тобой? - Да он влюбился! Слышали, даже мяч ей обещал подарить!.. - Кто-то что-то против имеет?! - Ребята сразу притухли. - Ну? - Грозно спросил "спаситель". - Во! Вот это действительно Леха. А то я уж думал - тебя подменили. - Ребята расхохотались, и забыли об этом… … Леша открыл глаза. Девочка все так же сидела возле него. - Она сидит здесь, она верит мне. А я? Как я ей расскажу обо всем? О моих проблемах? О том, что я "вырос"?… Он опять потерял сознание… … Второй раз они встретились через месяц. При весьма неожиданных обстоятельствах. (За мячом тогда пришла одна малышка, племянница Альки, как он потом узнал) Алевтинка сидела на черемухе, на любимом, из девяти, дереве, и ела ягоды. В это время приехали на вело-сипедах четверо мальчишек (один за рулем, второй на багажнике). Они побросали велики и тоже залезли на дере-вья. В это время приперся какой-то мужик, и велел им слезать. Один из пацанят соскочил с дерева, схватил ве-лик и отъехал. А во второй велик вцепился мужик. - Слезайте, а то я велосипед не отдам. "Ага. Слезем, а он нам накостыляет" - Думали мальчишки. Мужик попытался сесть на велик. Алевтина разозлилась (Второй мальчишка на велике испарился). "Я сейчас как слезу…" - И Аля действительно слезла. Она повыясняла с мужиком отношения: - Вы ветки ломаете! - Не ломаем, мы ягоды собираем. И вообще, это не ваш велосипед. - И не твой. - Мой. - И далее в том же духе… В конце концов, мужик отдал велик. В это время подъехал Лешка. Оказывается, это был его велосипед. Мальчишки наперебой стали рассказывать, как "та девчонка" "спасла" велик. Леха оглянулся: - О! Это опять ты?! Спасибо, дай пять. - Аля нерешительно протянула ладошку. - Леха пожал ее. - Тебя как зовут? - Алевтина. - А меня Леха. - он отпустил ее руку. В это время мужик опять довязался до пацанят на дереве. Леха отъехал на дорогу. Аля сделала то же самое. Мальчишки слезли с дерева и смотались. Леха отдал им велик. Мужик ломанулся в их сторону, и пацаны ретировались. Леха сел на свой велосипед но, увидев мужика, остановился. - Садись, - он показал Алевтинке на раму, и добавил: - а то ты от него не отвяжешься. - Девочку эта пер-спектива не прельщала. Она села на раму, и Лешка увез ее в свой двор. - А ты здорово ездишь. Вообще-то ты первый человек, которому я доверила свою жизнь. - Спасибо за доверие. Не беспокойся, у меня нет привычки "считать столбы". Алька "разбавила" их мужскую компанию своим присутствием. Леша представил ее как "Тину, сокращен-но от Алевтины, - Спасительницу его велика". Потом он отвез ее домой. Алька стала часто появляться в его ком-пании. Осенью оказалось, что они учатся в одной школе, в классах с одинаковыми буквами. Только он в девятом, а она в шестом. Они очень сдружились. Лешка всегда защищал ее. Они всегда делили друг с другом трудности и победы. Помогали во всем… … Лехины дела шли на поправку. Но все равно, он много спал и думал. Теперь Алевтина иногда оставляла его одного. Вчера ему стало хуже. Сегодня была комиссия, и врачи сказали, что у него из-за аварии сотрясение, девяно-сто девяти процентная вероятность кровоизлияния в мозг. Жить ему осталось около недели. "Тинка все время плачет, и я не знаю, как мне ее утешить" - думал мальчик… … Однажды, когда они качались на круглой качели, Леха сказал ей: - Ты знаешь, это мои приемные родители, (у него с ними были проблемы, и его очень обидели). Я не их сын. Я с семи до десяти лет жил в детдоме. Мои родители были геологами, они погибли в экспедиции. А через полгода умерла бабушка. И нас с сестрой отдали в детдом. Она была на три года младше меня. Она умерла там. Ей, было, пять лет. Ты очень на нее похожа. Такая же упрямая и добрая. Наверное, поэтому я пришел к тебе на помощь. И, наверное, по этому так привязался к тебе… … Они продружили два года. И вот теперь это… … Леша открыл глаза. В палате была одна Аля. - Сестренка, закрой, пожалуйста, дверь. - Аля удивилась, но выполнила просьбу. Он посадил ее рядом с собой на кровать. - Тина, я тебе никогда не говорил, но я очень, очень сильно тебя люблю. Он обнял ее и поцеловал. Не как сестру, а по настоящему. Так целуют любимую девушку, невесту. - Да, я люблю тебя, и ты должна меня выслу-шать. Я знаю, что скоро умру. Мне осталось всего ничего. Но я уже не тот мальчишка, которого ты знаешь, я из-менился,… И, поэтому, я должен умереть. Для тебя, ради тебя… - Нет! - Не перебивай. Малыш, ты сейчас не понимаешь, но поймешь потом, к тому же уже все равно ни чего не изменишь. Я испортился и не могу ни чего изменить. Прежний я только с тобой. Ты - мой светлый огонек. Я по-следнее время сдерживался только ради тебя. Я знал, что тебе будет очень плохо. Кроме всего, ты уже знаешь, что я курю, но ты не знаешь об остальном… - Ты о тех двух пьянках? Забудь. - Ты знаешь?! Давно? - С самого начала. Ромка тряпочка еще та… - И ты молчала? Для тебя это нормально?! - Глупый, я же знала, что ты не виноват… - Виноват! Я пью, курю, колюсь… - Что-о?? - Да, это так. - Хорошо, но ты ведь сам все рассказал. Тебе было плохо. Ты сам себя наказал. И значит, не виноват. - Эх, Тиночка, как у тебя все просто… Но я никогда из этого не выпутаюсь. Дальше было бы хуже. Это все - мои друзья, моя жизнь. И смерть, это лучший выход. К тому же, прогнать ее уже нельзя… - Нет! Лека! Нет! Ты не должен умирать, ты не можешь бросить меня здесь одну… - Он ни когда не видел ее плачущей. Слезы текли, было, но лицо оставалось упрямым, сердитым. А сейчас… Она ревела. Ревела навзрыд. Леша обнял ее и гладил по волосам, плечам… Он не знал, как ее успокоить… Мальчик достал из-под подушки фенечку, и надел ее Але: - Я плел, пока ты обедала. Это для тебя. Она всегда будет приносить тебе счастье. Тина подняла к нему лицо, мокрое от слез, и он опять поцеловал ее. И опять это был поцелуй не сестре, но любимой девушке… На следующий день, когда в палате были родители, он позвал ее: - Тина! Тиночка! - Она взяла его за руку. - Я здесь, Алеша. - Он пожал ей руку. - Прощай, сестренка, и будь счастлива. - Это были его последние слова. Алешка умер. А Тине казалось, что вместе с ним умерла часть ее самой.

"Поля"

… Еще удар, назад, и еще один… Полина случайно забрела в старый район, и теперь она стояла и смотрела на подъемный кран с огромным черным шаром на конце цепи. Шар раскручивался и врезался в старый деревянный домишко… Удар. Еще удар… Крепкий дом попался… Крановщик спустился покурить… Вот, был дом, жили там люди, они были в нем счастливы. А теперь дом ломался… Да… Так и ее жизнь. Она была наивным ребенком, она забывала плохое, и видела в людях только хорошее. Она верила, что су-ществуют только хорошие люди. Когда она пошла в школу, то встретила там мальчишку, он жил в соседнем дворе, и она часто видела его. Этот мальчишка поразил ее. Он был "настоящим человеком", с прекрасными качествами. И он стал чем-то вроде кумира, (про себя она называла его - учитель). Она брала с него пример. У него она научилась не ныть. Не делаться клоуном. Преодолевать препятствия. Она всегда думала: "Что бы он сказал?" "А как бы поступил на ее месте?" Ей это немного мешало, но все равно она продолжала верить. В классе ее стали уважать. Однажды, другой мальчишка сказал: "Зачем перекладывать свои проблемы на других? Ведь им от этого тяжелее". Она запомнила и это. И следовала этому правилу, хотя другие, чужие проблемы она выслушивала все-гда. И старалась помочь. На уроках, (свободных), учителя называли ее "скорой помощью" - она раньше учителя успевала помочь, объяснить. Но, кроме качеств "учителя", у нее была еще огромная доброта. Она жила для друзей. Если ей и подруге нравился один и тот же парень, она отходила в сторону. Если у нее спрашивали: "Нет ли чего-нибудь накинуть от комаров?" - она отдавала свое, и работала "Бесплатной комариной столовой". Она не считала себя ниже "учителя", она не боготворила его, нет. Скорее он был для нее братом - двой-няшкой. Иногда, он, пытаясь ей что-то объяснить, запутывался, а она смеялась и говорила: Я знаю. Я понимаю. Я знаю тебя очень хорошо, твой характер. Почему - она не объясняла. Хотя возможно он и начинал понимать… Первым ударом для нее было то, что "учитель" стал курить. Потом он, всегда ненавидевший "быть как все", и ненавидевший короткие (3 см) стрижки, подстригся почти на лысо, он стал один из "всех". В голове не укладывалось: Как? Почему? Но если ищешь оправдание, его всегда можно найти: "Он не изменился, просто он стал с виду таким, как его друзья" Потом, из-за какой-то дурацкой ссоры, он врезал ей кулаком по зубам. Он ушел, и он не видел ни слезинки. А дома была сестра, и пришлось успокоиться. Ни объяснять же сестре. И не расстраивать ее. Но… Она простила. Хотя "учитель" для нее умер... Потом она встретила того, другого мальчишку. Он раньше был не таким, настоящим, золотым человеком. А сейчас, в пьяном виде, с пошлыми плоскими шуточками, он был похож на "учителя", на того, чем он стал. Потом Поля поссорилась с хорошей подругой, которая стала относиться к Поле как к служанке. И опять она верила, что все это напускное… … Крановщик вернулся обратно, отвел стрелу крана, и… Это был последний удар. С одного этого удара дом рухнул, а кран поехал дальше, крушить другие дома… Полина знала, она чувствовала, что ей не хватает только этого, последнего удара. Она знала, что это будет больнее предыдущих. Что это будет, она не знала. Она боялась об этом думать. Боялась потому, что знала, что это ее окончательно сломает. А что с ней будет дальше… …- Бум, бум - ломал кран следующий дом…

"Безысходность"

Девчонка вышла из избушки, и подошла к костру. На улице был один Лешка, следивший за костром. - Леш, поиграй…?! - Она протянула парню гитару. После минутного раздумья Леша согласился. Он стал играть. А девчонка… Она сидела и ревела. Сначала тихо - просто текли слезы, а потом она уже не могла остано-виться… Леша отложил гитару: - Ляна, что случилось? Лянка?! - Девчонка не отвечала. Он положил руку ей на плечо: - Ля-на… - Не могу я там! Лешка, понимаешь, не-мо-гу! Я лишняя. Им без меня хорошо. Девчонки лежат треплются. Как всегда о своей школе. Мальчишки… Они вообще ведут себя как… Слов нет! Я не умею влезать в разговоры, я не могу быть там, где не нужна, где про меня забыли. Я тоже человек! Только этого ни кто не помнит. Почему-то. Если кому-то плохо, про меня вспоминают. Я помогаю, успокаиваю. А потом… Мне плохо от этого. Я не могу одна! Не-мо-гу. - Ляна опять разревелась. … - Ой, Леш, прости меня за истерику. Я не хотела. - Прошептала она сквозь всхлипывания. Парень попытал-ся ее успокоить, но она не разрешила: - Не надо, Леш, не стоит. Поиграй лучше. Я сама успокоюсь…- И он опять взял гитару. Леша играл очень здорово. Правда, ни когда не пел, потому, что не запоминал слов. Но играл много. Для себя. В этот раз он играл по просьбе. Первый раз в жизни. Ляна успокоилась, но ни чего не изменилось. Возможно, и не изменится…